Основной виновник проблем градостроительства в Петербурге — власть, которая не исполняет функции арбитра и не обязывает застройщика сначала создавать социальную инфраструктуру, а потом уже строить. О том, каким видят Петербург градозащитники, журналист Галина Артёменко поговорила с заместителем председателя комиссии по городскому хозяйству и градостроительству петербургского парламента Борисом Вишневским.
Какой сценарий градостроительного развития Петербурга представляется вам наиболее реальным?
Из того, что я вижу, наиболее реальным представляется, скорее, негативный сценарий. Потому что есть очень серьезное лоббистское давление застройщиков, девелоперов и прочих «эффективных менеджеров» с целью получать новые участки под строительство и под фактическое расширение города — с одной стороны, и заполнения всех пустых пространств внутри городской черты — с другой. Более того — под это строительство используют существующие рекреационные зоны.
Поэтому идет давление на городской парламент — чтобы сокращались зеленые зоны, чтобы меняли Генплан, чтобы увеличивали возможности для высотной и более плотной застройки, чтобы переводили одни зоны в другие. То есть общее направление очень понятное — на максимальное извлечение прибыли. К сожалению, у администрации города, как я это говорил много лет назад и повторю еще раз сейчас, присутствует так называемый экономический подход: она воспринимает город как квадратные метры, как пространство, которое надо освоить — продать, сдать в аренду, получить деньги. И это она называет «развитием города», но это не развитие, потому что город должен развиваться по четко определенному плану и, собственно, план этот и называется Генеральным.
Общее направление очень понятное — на максимальное извлечение прибыли.
Но мы видим, что процесс принятия изменений в Генплан превращается в не всегда удачные попытки «отбить» те или иные лоббистские намерения, при этом мы не можем приблизиться к нормативам по обеспеченности зелеными насаждениями, видим постоянное появление новых кварталов без проектов планировки. Это приводит к тому, что в них есть жильё, а социальной инфраструктуры нет. Именно это вызывает огромные проблемы с попаданием детей в школы, а это одна из ключевых проблем в городе, одна из самых частых тем в обращении к депутатам, особенно если родители купили квартиру в новых районах, которые растут как грибы. Поэтому я, к сожалению, пока считаю именно такой сценарий наиболее вероятным, потому что я вижу какая у нас администрация и какой состав городского парламента, который Смольному в этом вопросе сопротивляться не способен.
Назовите самые болевые точки в городе с точки зрения градозащиты?
Они очевидны. Это, безусловно, Конюшенное ведомство, где просто все заморожено уже два года и не принимается никаких решений.
Это здание медсанчасти на Одоевского, которое мы защищаем много лет, и сейчас, вроде бы, принято судебное решение, которое обязывает ставить его под охрану. Но, конечно же, будут продолжаться попытки покушения на это здание — потому что очень хочется его снести и что-нибудь там построить, в этом хорошем месте.
Это бывший Манеж лейб-гвардии Финляндского полка на Васильевском острове. Мы пока добились судебных решений, которые отменили и решение о подделанном годе постройки, и согласование на проект переделки здания, и другие документы. Но борьба еще далеко не закончена.
Это дом Басевича, безусловно, с постоянными попытками Академии танца его снести фактически и построить на месте апартаменты для своих артистов, параллельно уничтожив еще прекрасно сохранившееся здание детского сада. Вместо того, чтобы сделать там детское учреждение с зеленой зоной хотят устроить еще одну большую стройку.
Это, безусловно, здание бывшего Института бумажной промышленности на 2-м Муринском, 49, которое тоже хотят снести. И приходится все это защищать — публичными акциями, письмами и в судах.
И это, наконец, проблема сохранения памятников Охтинского мыса, которая остается острой до сих пор. Сейчас мы выиграли еще один суд, но пока это решение суда всего лишь заставляет КГИОП рассмотреть заявление археологов о включении объектов мыса в реестр памятников, чего КГИОП делать категорически не хочет, а хочет потворствовать Газпрому в том, чтобы иметь возможность беспрепятственно застроить эту территорию.
Какой градостроительный сценарий мог бы быть оптимальным и при каких условиях?
Оптимальный сценарий очень прост — сохранять старое и развивать новое. Сохранять старое, бережно относясь к исторической застройке и сохраняя душу Петербурга, небесную линию и панорамы. Конечно, есть ситуации, где что-то, в соответствии с законом, можно перестроить или поменять — и тут тоже не надо доходить до крайности, но, в основном, надо сохранять то, что есть.
Что касается развития нового, то оптимальный сценарий прост и понятен — это сплошное межевание территории, охват всей территории города проектами планировки, из которых будет понятно, что и где должно появиться. И чтобы там было зафиксировано в соответствии с градостроительными нормативами необходимое количество школ, детских садов, поликлиник, зеленых зон, стоянок для автомобилей и всего остального. А когда этих проектов нет, то ничто не мешает администрации предоставить территории под застройку, и единственное ограничение, которое накладывают на застройщика — это то, что записано в правилах застройки по предельной высоте и плотности. При этом нет никаких обязательств по появлению там социальной инфраструктуры.
О каких основных тенденциях градостроительной повестки Петербурга можно говорить сейчас?
К сожалению, в последнее годы основная тенденция — это стремление застроить каждый свободный уголок внутри города и максимально расширить строительство за его пределами. От этого безумные попытки намывов на Васильевском острове, что совершенно никому не нужно. Мы не Сингапур, у нас нет такого дефицита земли, чтобы можно было влезать в залив. Я вот живу рядом с одним из таких намывов — мало того, что это уродливо с архитектурной точки зрения, так еще люди, которые там живут, не могут нормально ни въехать, ни выехать, там нет никакой социальной инфраструктуры. Люди, которые купили там жилье, исходя из того, что оно дешевле, чем в других местах, на много лет обречены жить в таких условиях. Вопрос — кто в этом виноват? Ну конечно же те, кто разрешил вот так построить и так это спланировал.
Мы не Сингапур, у нас нет такого дефицита земли, чтобы можно было влезать в залив.
А какие именно изменения в законодательство могли бы существенно улучшить градостроительную ситуацию в городе?
Например, запрет на выдачу любых разрешений на строительство на новых территориях до тех пор, пока не выделены деньги, не утверждены планы и не определены сроки опережающего появления там социальной инфраструктуры. Вот пока не решено, что вот здесь через год будет детский сад, школа и поликлиника — никаких разрешений на строительство не выдавать, потому что практика показывает, что жилье построят, а добиваться строительства школы или детского сада надо будет десять лет и неизвестно, когда это будет. Установить прямой запрет.
Является ли строительное лобби Петербурга конструктивным по отношению к горожанам и их потребностям?
А от него не надо этого ждать. Это не его задача. Задача строительного лобби — вкладывать деньги и получать прибыль. Его бессмысленно осуждать за то, что оно хочет что-то делать. Как любой бизнес, оно стремится к прибыли, не обязано заботиться о благе горожан. Задача городской власти — сделать так, чтобы стремление бизнеса к прибыли одновременно увязывалось с благом для горожан и ставить бизнесу соответствующие условия. А этого не происходит. Проще пойти бизнесу навстречу, выдавая все новые и новые участки под строительство или все новые и новые исторические здания под реконструкцию и якобы под приспособление, а потом разводить руками и говорить: «А что же вы хотите, инвестор же должен заработать». Когда мне это говорят представители комитета по охране памятников, я отвечаю: «Вы ничего не перепутали? Вы возглавляете именно этот комитет, а не комитет по инвестициям?»
Задача строительного лобби — вкладывать деньги и получать прибыль. Его бессмысленно осуждать за то, что оно хочет что-то делать.
Кстати когда мы спорили с главой КГИОП Сергеем Макаровым относительно Манежа лейб-гвардии Финляндского полка, где был подделан год постройки — довольно распространенная история у нас в городе — и заявлялось, что задние построено в 1938 году, то я сказал: «Как только уважаемый Сергей Владимирович мне расскажет, какие в 1938 году в Ленинграде были полки лейб-гвардии, я с ним тут же соглашусь относительно года постройки этого здания, а до того пока он мне не скажет этого, я с ним соглашаться не намерен». Никакого ответа я, естественно, не получил, но такая тенденция — на подделку года постройки — она очень опасна. Нам время от времени удается опровергать это в судах, мы с Павлом Шапчицем периодически этим занимаемся.
На ваш взгляд, кто из девелоперов достоин доверия строить в историческом центре?
Я не специалист по девелоперам, я с ними мало общаюсь. Но доверия могут быть достойны те, кто готов выполнять два условия: неукоснительно соблюдать закон и вести диалог с гражданами, градозащитниками, объявляя о своих планах до получения разрешения на строительство, а не после него. Нужно заранее объявлять о том, что кто-то что-то намеревается построить, вступать в диалог, выслушивать возражения — если речь идет об исторической части города. Если речь идет о новых районах, то там согласование с общественностью должно быть только на уровне общественного обсуждения проектов планировки, а вот в исторической части города, поскольку любой проект вызывает больше внимание и раздражение, пожалуйста извольте заранее объявить о своих планах чтобы можно было их обсудить, высказать замечания, начать диалог до принятия решений, а не потом, когда пойдут суды, жалобы, митинги.
Есть ли какие-то готовые сценарии возможного эффективного взаимодействия между всеми сторонами градостроительных конфликтов — властью, девелоперами, градозащитниками и активными жителями?
Вообще говоря, медиаторами этих конфликтов должны быть два органа, существующие в городе при губернаторе: Градостроительный совет и Совет по сохранению культурного наследия. Но я не могу не обратить внимание на то, что когда у нас формируют составы этих органов, то, например, в Совет по сохранению культурного наследия большей частью направляют депутатов, которые никогда этими вопросами не занимались, но зато известны своей лояльностью городским властям. В Градостроительном совете практически та же картина, да и собираются они крайне редко, а ведь на самом деле на этом уровне и должно происходить согласование интересов.
Идеальный Петербург будущего, в котором хочется жить — какой он?
Примерно такой, как западноевропейские города, где есть историческая часть и есть новая, где умеют бережно сохранять старое и развивать новое. Этих примеров более чем достаточно. Я хочу жить в Петербурге, в котором сохранилось архитектурное и культурное наследие и где развиваются кварталы, в которых удобно и комфортно жить, а не в том Петербурге, где часть центра разрушается, а часть новых кварталов просто гетто — другого слова не подобрать.
