Петербургская промзона — одно из лиц города

Редевелопмент промышленных территорий, так называемого «серого пояса», — один из первоочередных вопросов для Петербурга. Урбанисты, застройщики, архитекторы говорят об этом давно, но работа идет трудно. Почему, проект Retrogradu.net спросил у специалистов компании MLA+, в которой весь июль проходит проектно-исследовательская лаборатория PROMLab, посвященная изучению этих территорий.

Виктор Коротыч, руководитель проектов: «Притча о Самсоне»

Когда чего-то слишком много, это не так высоко ценится. В нашем городе много интересной исторической архитектуры, в том числе времен первой индустриализации, и эта массовость становится для наследия проблемой, промышленная архитектура остается недооцененной. Тем не менее это наследие формирует одно из лиц города, ведь Петербург — родина отечественной индустриализации.

В моем опыте проектирования был очень показательный случай. В 2016 году MLA+ участвовали в конкурсе «Серый пояс. Преобразование», проектировали участок Волковка, и прямо во время проведения конкурса на этой территории собственник участка снес промышленную жемчужину — колбасный завод «Самсон». И даже не одну, а две жемчужины: помимо дореволюционного краснокирпичного «замка», там был еще конструктивистский корпус с трубами и башней. Снос был абсолютно законным, потому что завод формально не являлся объектом культурного наследия и находился за пределами зон охраны. Но с точки зрения архитектуры он был очень интересен и формировал образ района, да и «серого пояса» в целом.

Этот случай очень показателен, потому что высвечивает целый ряд проблем с наследием в Петербурге. Во-первых, многие объекты никак не защищены, как не был защищен колбасный завод. Необязательно придавать объекту статус ОКН, можно работать с зонами регулирования застройки и зонами охраны, которые сейчас преимущественно не распространяются на территорию «серого пояса». В результате мы теряем ценные архитектурные объекты, а историческая среда — ограниченный ресурс. Она, как и нервные клетки, не восстанавливается. Теряя промышленные памятники, Петербург теряет один из своих исторических образов — образ промышленной столицы России.

Историческая среда, как и нервные клетки, не восстанавливается.

Вторая проблема — это, напротив, стерилизация исторической среды. Следуя предписаниям КГИОП, собственники обязуются очистить здание от наслоений времени, а ведь применительно к индустриальному наследию эти наслоения также представляют собой ценность. Металлические трубы, вытяжки, кованые пожарные лестницы — все это артефакты индустриальной эпохи, без которых сложно представить «серый пояс».

Таким образом, мы получаем два контрастных подхода: полная свобода действий (снос) или жесткая «стерильная» реставрация, которая может быть очень накладной. В результате инвестиционная привлекательность памятников падает.

Кажется, необходимо искать и пробовать промежуточные форматы работы с индустриальным наследием, когда предмет охраны не становится преградой для инвестиций, но в то же время защищает среду и ценные объекты. Важно создавать не только инструменты-«кнуты», но и «пряники». Что город может предложить бонусом застройщику, решившему позаботиться о петербургском наследии? Сниженная налоговая ставка, приоритет в развитии инфраструктуры на его территории. Подобную политику и ее правила необходимо делать не только четкими, но и чертовски привлекательными. Чтобы выстраивались очередь из желающих сохранять наследие, необходимы инструменты поощрения.

Третья проблема — это работа не с объектами, а с городской средой в целом и планировочной структурой в частности. В 2016 году КГА проявил инициативу: объявил конкурс на мастер-план (стратегию преобразования) промышленного пояса Петербурга. Было предложено множество интересных планировочных решений. Все из них так или иначе касались развития публичной инфраструктуры: сети улиц, сети железнодорожного общественного транспорта, сети озелененных общественных пространств и экологических связей. Команда MLA+ предлагала позиционировать территорию «серого пояса» как «третий Петербург», образ, который принадлежит Петербургу наравне с его дворцовым историческим центром и модернистскими ленинградскими микрорайонами.

В относительно понятной перспективе в этом «третьем Петербурге» еще возможно реализовать все принципы здорового и комфортного для жизни и работы города. Этот образ, по замыслу авторов, должен состоять из множества самобытных районов, сохраняющих свою историческую специфику и наполняемых новым качеством. Похожую концепцию средового разнообразия на базе исторического наследия предложили многие участвовавшие команды.

Но где продолжение истории? Где результаты конкурса, нашедшие свое отражение в легальной стратегии развития «серого пояса», которая была бы реализована в виде изменений в генеральном плане и в правилах землепользования и застройки? Прошло уже пять лет, а воз и ныне там, «серый пояс» развивается фрагментами, никак не связанными друг с другом. Это хорошо заметно, если обратить внимание на количество новых улиц, не построенных, а хотя бы заложенных в планах в последние годы.

Для того чтобы стать «третьим Петербургом», «серому поясу», как и городу в целом, нужна ответственная и публичная градостроительная политика, формируемая в диалоге с собственниками земельных участков, основанная на местных ценностях, уважающая жителей, наследие и инвесторов территории. А пока что «серый пояс» укореняется в роли проходного двора между Петербургом и Ленинградом, на этот раз становясь обочиной Восточного скоростного диаметра, проектирование которого идет полным ходом.

Даниил Веретенников, главный архитектор проектов: «Петербургский пром — наше счастье и наша обуза»

Что мы представляем себе, когда слышим словосочетание «промышленная территория»? Лично передо мной в первую очередь всплывают советские виды Магнитогорска, Челябинска, Нижнего Тагила, свердловский Уралмаш — гигантские заводы-государства, разбивающие привычную человеку городскую ткань, тяжелая промышленность.

Промышленные территории Петербурга — совершенно другая история. «Красный треугольник», «Александро-Невская мануфактура», завод Нобеля, «Скороход», пивоваренный завод Степана Разина — все это не просто промышленные территории, а территории промышленного наследия. Не тяжелая промышленность, а легкая, элегантная, утонченная, не разрезающая городскую ткань, а украшающая ее, нередко формирующая образ города.

Кроме того, в Петербурге промышленного наследия много, даже слишком много. Площадь «серого пояса» составляет более пяти тысяч гектаров, и значительная часть этих территорий расположена внутри города, иногда в пешей доступности от центра. Это лакомые кусочки Петербурга, насыщенные смыслами Петрограда, площади, пустующие в ожидании нового, резервуары для городского будущего.

Это невероятное везение! Ни в одном другом городе России, даже в Москве, такого нет! Но вместе с тем это и огромная проблема, причины которой более чем понятны. С одной стороны, это впечатляющее историческое наследие, с другой стороны, тысячи гектаров территории, которая требует дорогостоящей реконструкции. С третьей стороны, территории внутри города, которые очень хочется использовать, а самый простой способ — застроить новым. В результате мы получаем то, что получаем.

Есть еще вопрос: умеем ли мы вообще работать с промышленным историческим наследием? Разрабатываем ли мы какие-то новые модели?

В аспирантуре я очень много работал с историческим наследием, консультировал студентов и, если честно, мне не нравилось. Даже концептуальные проекты почти всегда однотипные: креативные кластеры, плюс жилье, плюс коммерция. Считается, что идей для активации промышленности много, бери и делай. Почему же ничего не происходит?

По моим наблюдениям, идей как раз очень мало. Креативными кофейнями все наши промышленные территории не спасти. Нужны новые модели развития, стратегии, интересные подходы, нестандартные бизнес-схемы.