Петербург часто сравнивают с Москвой в части современного развития — и далеко не в пользу Северной столицы. Потенциал у города есть и даже есть крупные проекты, достойные славы великого города и сравнимые со столичными. Однако после масштабных презентаций они переходят в стадию глубокой заморозки. Результаты такого неспешного отношения к делу режут глаз и доставляют ощутимое неудобство: метрополитен, Охтинский мыс, Конюшенное ведомство, Почтовый квартал, Апраксин двор и другие.
Почему реализация знаковых и важных для города объектов поставлена на паузу? Что может стать стимулом для того, чтобы сдвинуть развитие с мертвой точки и не дать городу на Неве скатиться в провинциальность? Эти вопросы стали темой дискуссии «Петербургская градостроительная “заморозка”», организованной проектом «Retrogradu.net — Архитектура Петербурга» и отделом бизнес-конференций «РБК Санкт-Петербург».
Петербургский менталитет всему виной?
«Мне кажется, основная причина — концепция сегодняшнего управления городом, когда лучше что-то не делать, чем делать: ответственности меньше. Есть еще ряд причин — например, наш КГИОП самый сложный, есть еще многособственничество в таких объектах, как, к примеру, Апраксин двор. Но мне кажется, что самая важная причина — это воля власти. Если руководство города изменит вектор хотя бы на такой же, какой был при Валентине Ивановне Матвиенко, когда да, были ошибки, но город развивался, все остальное сложится как пазл», — перечислил возможные причины торможения реализации крупных проектов Андрей Лушников, председатель совета директоров Группы компаний «БестЪ».
Что касается проектов в центре Петербурга, где работа ведется не в «чистом поле», то, по мнению Елены Бодровой, вице-президента Российской гильдии управляющих и девелоперов, инвестору было бы проще работать, если бы город предоставлял одновременно с объектом полноценную экспертизу. «На сегодняшний день это очень дорогостоящая покупка кота в мешке. Причем неизвестно, есть ли там кот», — пояснила свою мысль эксперт. Таким образом, приходя на объект ОКН, инвестор практически гарантированно во много раз превышает первоначальную смету на работы, и предсказать сроки реализации практически невозможно. По опыту Андрея Лушникова, сумма вложений в «Ферму Бенуа» в 20 раз превысила стоимость входа, то есть ту цену, за которую объект был выкуплен у города.
Однако и такая экспертиза не убережет инвестора от подводных камней практически любого проекта в центре города — например, от возмущения граждан. «Москва объективно становится лучшим городом мира, а мы в Питере так законфликтовались, что лучше ничего здесь не трогать и не менять, иначе рискуешь. Тезисы, которые положительно воспринимаются в Москве, у нас воспринимаются как минус», — развивает мысль коллеги Вячеслав Семененко, директор по региональному развитию «А101».
Сравнение с Москвой продолжила и Елена Бодрова: «Конечно, технология строительства метрополитена в Москве и Петербурге отличается. Но, например, в Москве никто не знает, как зовут прокурора, а у нас Следственный комитет ходит по всем компаниям, по комитетам, к чиновникам».
Совокупность факторов — отсутствие политической воли у власти, негативная активность протестно настроенной общественности, дороговизна работ — и приводит, по мнению экспертов, к черепашьим скоростям реализации масштабных проектов в Петербурге.
Что получилось
Результат, как говорится, налицо. «Замороженные проекты выглядят удручающе, особенно когда речь идет о видовых локациях, таких как, например, Тучков буян или Охтинский мыс. Для меня Охтинский мыс — самый удручающий. Несмотря на то что удалось преодолеть все сложности и сопротивление, несмотря на то что проект на мысу уже презентовали, фактически он заморожен. Хотя он мог бы стать точкой притяжения, чем-то похожей на Кронштадт», — отмечает Алексей Лазутин, управляющий партнер «Брокерус» (Москва).
В числе трех главных «гнилых зубов» Петербурга, которые необходимо устранить, так как любой больной зуб способен испортить любую здоровую челюсть, Охтинский мыс назвал и Феликс Буянов, руководитель архитектурной мастерской «Б2». Конюшенное ведомство и Апраксин двор — еще две язвы на теле города, которые, по мнению эксперта, также необходимо как можно быстрее ликвидировать в том виде, в котором они пребывают сейчас. Причем во всех перечисленных локациях уже были разработаны проекты, были и инвесторы, готовые взяться за работу, но дальше разговоров и рендеров дело так и не пошло.
Не менее сложная история сложилась и с бывшим следственным изолятором «Кресты», для которого пока нет даже рендеров. «Мне кажется, что я при жизни не увижу реконструкции «Крестов». Это в принципе невозможно без участия государства, вряд ли какой-то девелопер сможет потянуть этот проект, и я даже не представляю, подо что это можно приспособить», — размышляет Елена Бодрова.
«Вопрос с питерским метро это, конечно, очень печально, потому что на одну станцию в Питере приходится 10 станций в Москве», — констатирует Михаил Мастин, заместитель генерального директора, руководитель проектов АО «ИТМО Хайпарк».
Ждем Петра Первого
Петербуржцам в целом свойственно быть недовольными действующей властью и активно работающим в городе бизнесом. Но сквозь призму времени многое в прошлом переосмысливается со знаком «плюс». Как свидетельствуют участники онлайн-дискуссии, в положительном ключе теперь видятся и времена губернаторства Валентины Матвиенко. «Валентина Ивановна все знаковые проекты, которые были в городе, вела персонально. Допустим, по моему ведомству было 250 объектов в стройке и 350 — в проектировании, и она могла владеть информацией по львиной доле этих объектов и стребовать информацию в любой момент. И если приходил инвестор и был шанс, что он может потратить деньги в городе, этого инвестора носили на руках все. Это касалось любого знакового для города проекта. И не дай бог кто-нибудь сказал, что не знает, как помочь ему. Сейчас это называют почему-то ругательно «ручным механизмом». Но это как раз тот случай, когда команда должна решать задачи, если они сформулированы губернатором», — вспоминает тот период Вячеслав Семененко.
Нынешняя власть, возможно, не так уж и плоха. «Все, что мы обсуждаем, глубоко не в приоритете у команды губернатора. Если мы посмотрим на большие проекты, сделанные администрацией Беглова, — мусорная реформа проведена, автобусы закуплены, несмотря на некоторые нарекания, переход на газомоторное топливо осуществлен. Есть ощущение, что, может быть, немножко не хватает стратегического видения, потому что этого не требуют. Но Петербург сейчас рискует окончательно скатиться в провинциальность», — дополняет Алексей Лазутин.
С тем, что мегапроекты не в приоритете, причем не только у горадминистрации, согласен и Феликс Буянов. «Санкт-Петербург — это субъект Федерации в первую очередь. А у Федерации сейчас какие-то другие приоритеты, они сместились на восток, и сейчас страна, наверное, не сильно заинтересована в опережающем развитии Петербурга, как это было несколько лет назад, а у местных властей другая, скажем так, энергетика по части развития города, то есть такой неспешный темп, к которому мы все привыкли», — размышляет эксперт. Возможно, эта медлительность и быстрая потеря интереса к масштабной работе в Петербурге передались и Абрамовичу, заморозившему вторую очередь «Новой Голландии», и недавно получившему «прописку» в Петербурге «Газпрому». «Не очень понятно, почему «Газпром», получив год назад разрешение на строительство на Охтинском мысу, не перешел к активной стадии. Юридически препятствий вроде бы нет, есть какое-то отсутствие интереса», — недоумевает Елена Бодрова.
На фоне безвольности власти требовать от бизнеса стать драйвером городского развития, в том числе мегапроектов, по мнению Андрея Лушникова, не стоит. «Дело в том, что девелоперы, да и любой бизнесмен, — это рыбы. Какую воду в аквариум нальют, в той и будем плавать. Давать советы городу сложно, и указывать Смольному, как себя вести, — это не очень благодарная функция», — поясняет он.
То есть без изменений во власти все-таки — никуда. «Каждый раз я пытаюсь оправдаться за какие-то вопросы в Петербурге перед московскими коллегами, будто их заслуга в том, что им дали Собянина, я каждый раз говорю: не вы его нашли, вам его дали, а это именно он сформулировал повестку и команду», — делится Вячеслав Семененко.
Позитивные примеры мегапроектов в городе есть. Правда, сосредоточены они в основном «в чистом поле», где работать проще, чем в историческом центре. Например, «ИТМО Хайпарк». «В нашем проекте присутствует заинтересованность частного инвестора в создании такого ключевого объекта, центра притяжения, который позволит развивать город-спутник Южный. На кратковременной дистанции кампус — неокупаемый проект, но с точки зрения дальнего горизонта планирования — это крайне привлекательно, потому что большинство жилищных комплексов за КАД не имеют своей фишки, а наличие центра притяжения позволяет вырастить девелоперский проект совершенно на других принципах», — делится опытом Михаил Мастин.
«Можно уже откинуть наконец ложную гордость и сделать копипаст московского опыта, потому что у них на большие городские проекты стоят очереди из желающих построить и такие проекты — это не вопрос денег, а вопрос организации процесса. Это работает везде одинаково, и в Петербурге — тоже. Но, наверное, будем ждать второго пришествия Петра Первого или Валентины Ивановны», — подвел итог дискуссии Алексей Лазутин.